Сергей Иванович Танеев. Глава I. Танеев — пианист. Часть V. Разносторонняя фигура. Танеев-исполнитель


Какова была игра Танеева?

Создав себе представление о Танееве — мудреце, учёном, чуть ли не педанте, легко вообразить исполнителя мудрого, «академического», зрелого и уравновешенного. Однако такое представление весьма далеко от истины. Танеев был исполнитель ярко темпераментный, игравший с большим увлечением и подъёмом, иногда даже слишком горячим, что приводило подчас к преувеличению силы и к некоторой торопливости ритма.

Во всяком случае, яркая, темпераментная игра Танеева, всегда безукоризненно законченная технически, неизменно захватывала слушателей и вызывала восторженный приём аудитории.

Нельзя не упомянуть также о том, что Танеев был замечательным чтецом нот с листа, свободно игравшим не только оркестровые партитуры, но и сложные многоголосные хоровые партитуры, написанные «в ключах», вплоть до ключей меццо-сопранового и баритонового.

Будучи совершенно исключительным музыкантом, Танеев в то же время был человеком необычайно и разносторонне образованным. Как музыкант, он поражал знанием литературы. Если ему нужно было в классе фуги привести какой-нибудь пример хоровой фуги, например фугу из оратории Генделя, он не задумываясь играл эту фугу наизусть, и таких хоровых фуг помнил много. Помню — однажды в Ясной Поляне, говоря со Львом Николаевичем о Бетховене, Сергей Иванович упомянул о его большом си-бемоль мажорном трио, сел за фортепиано и сыграл на память вторую часть трио (вариации), исполняя одновременно партии фортепиано и струнных, и сыграл превосходно.

Чем бы Танеев ни занимался, он подвергал изучаемое тщательному и глубокому анализу. В Ясной Поляне Сергей Иванович проводил лето в 1895 и 1896 гг. Я с Толстыми познакомился в 1896 г., летом 1896 и 1897 гг. бывал в ясной Поляне и проводил там много времени с Сергеем Ивановичем — как в музыкальном общении, так и в совместных прогулках и беседах. Мы неоднократно играли с ним Льву Николаевичу: исполняли фортепианные концерты, аккомпанировали друг другу, играли переложения для двух фортепиано различных произведений и, наконец, произведения специально для двух фортепиано публично» (А. Гольденвейзер. Из моих воспоминаний. «С. И. Танеев. Материалы и документы», т. 1, стр. 304).

Б. Яворский отмечал что в его игре сочетались «сдержанная серьёзность, монументальность, сосредоточенность мысли, возвышенность, нежность, прозрачность, светлая эмоциональная печаль, бурный эмоциональный протест» (Б. Яворский. Цит. Воспоминания). Пианизм Танеева с годами приобретал всё более суровые очертания «не протестовал даже против чрезмерной пылкости степень насыщения энергией, темпераментной активностью казалась у Танеева неиссякаемой» (Б. Яворский. Цит. Воспоминания).

В облике Танеева — исполнителя внимание исследователей также привлекает ещё одна своеобразная черта. По сравнению с такими пианистами как А. Рубинштейн, А. Есипова, К. Игумнов, — С. И. Танеев выступал немного.

Среди знатоков фортепианного исполнительства не было, пожалуй, ни одного, кто не признал бы артистическое искусство Танеева. Один из взыскательнейших судей — Р. В. Геника, в прошлом также ученик Николая Григорьевича Рубинштейна, писал о выступлении Танеева в Харькове в 1907 году: «Каждый раз, как слушаешь Танеева, жалеешь, что этот совершенно исключительный по своим достоинствам пианист так редко выступает. Я положительно затрудняюсь поставить наряду с Танеевым по благородству приёмов, красоте удара, по художественной простоте и правдивости, по уму и интересу передачи кого-либо из ныне живущих пианистов, которых мне приходилось слышать, например, д'Альбера, Зауэра, Гофмана и т. д.» (РМГ, 1907, № 17, страница 427).

Он не стремился к славе интенсивно концертирующего виртуоза. Современников всегда удивляло, что столь замечательный музыкант сравнительно редко появляется на концертной эстраде. Так, возникла версия, что композиторская и научная работа вытеснили фортепианное исполнительство на второй план и что у Танеева просто не хватает времени на подготовку к концертам. Однако, творческая биография Танеева опровергает это предположение.

Зимой 1890/91 года Танеев много сочинял и усердно занимался научными изысканиями. Композитор изучал толкования драмы Эсхила «Орестея» и переводил отдельные сцены драмы на русский язык. Был закончен первый акт оперы, сделано множество эскизов к остальным актам. В это же время написана первая часть труда о сложном контрапункте. Столь интенсивная композиторская и научная работа, казалось бы, исключала возможность пианистических выступлений. Но в действительности как раз именно на это время падает довольно интенсивная концертная деятельность С. И. Танеева. С января по апрель 1890 года Танеев дал несколько сольных концертов в Харькове и выступил в Москве в пяти симфонических и камерных собраниях, сыграв такие капитальные сочинения, как Четвёртый и Пятый концерты Бетховена, концерт Моцарта для двух фортепиано в Es-dur, трио Бетховена c-moll. В следующем году Танеев сыграл фантазию Бетховена, концерт Моцарта c-moll, фортепианные партии в трио Чайковского и секстете Гуммеля, пьесы Моцарта, песни Шуберта — Листа.

Всё-таки утверждение о небольшом количестве выступлений Танеева нуждается в уточнении. В те периоды, когда открытых публичных выступлений было немного, Танеев охотно соглашался на приглашения поиграть в различных кружках московской художественной интеллигенции и тщательно готовился к таким выступлениям (С. Л. Толстой. С. И. Танеев. Очерки былого. ОГИЗ, ГИХЛ, 1949, стр. 376).

Даже в 1885 — 1886 годах, когда Танеев был особенно занят делами по управлению консерваторией, он не оставлял концертных выступлений. Независимо от того, предстояло ли ему выступать в концертах или нет, Танеев систематично продолжал заниматься игрой на фортепиано; постоянно, изо дня в день он продолжал заниматься повышая своё мастерство и пополняя концертный репертуар. И в письмах к Чайковскому, и в своём дневнике Танеев неизменно отмечает: «занимаюсь по шесть часов ежедневно» (1878), «играл сегодня 6 часов, вчера тоже 6, а раз даже 8» (апрель 1882), «очень много играю на фортепиано» (1886), «ежедневно играю на фортепиано» (1888). Столь упорные и продолжительные занятия, вызывали даже нарекания П. И. Чайковского: «Вы слишком много играете. Зачем 6 часов!? Два было бы совершенно достаточно!..» (1886) С. Л. Толстой вспоминал о пребывании Танеева в Ясной Поляне: «Когда его просили сыграть пьесу, которую он давно не играл, он говорил: «Я Вам сыграю это завтра» и на другой день днём у себя во флигеле проигрывал эту пьесу, чтобы вечером сыграть её как следует при публике» (П. И. Чайковский. С. И. Танеев. Письма, стр. 141).

В 1895 году Сергей Иванович выступил в симфоническом концерте всего раз, но между тем, в течение февраля и с июля по август следующего года систематично продолжал заниматься, повторял и сыграл для дирижёра Э. Колонна концерт Es-dur Чайковского, у Л. Толстого — сонаты Бетховена op. 57 и op. 101, фантазию Моцарта c-moll, песни Шуберта — Листа, полонез As-dur Шопена и многие другие сочинения.

Поэтому говоря о том что Танеев мало выступал следует учитывать что речь идёт лишь о «большой» концертной эстраде. Объясняет этот факт совсем другое обстоятельство, а именно сам процесс подготовки к исполнению, в тех требованиях, которые он предъявлял к себе как пианист, в его характере работы над произведением, тщательность и неспешность при подготовке к выступлению.

Продолжение: Сергей Иванович Танеев. Глава I. Танеев — пианист. Часть VI. Работа над музыкальным произведением, особенности разбора



Look at other articles at this section: